Nada

Нада, "Ничто", знаковый текст Орасио Бастерра Сангинетти, одного из самых талантливых и загадочных поэтов Золотого Века Танго, стремительного промелькнувшего по небосклону танго-мира и стремительно преданного забвению - настолько тщательно, что неизвестна ни одна фотография поэта, написавшего более сотни текстов танго для всех ведущих оркестров. Буэнос-Айрес умел стереть из памяти тех, кого хотел забыть.

Орасио Бастерра родился 14 марта 1914 года в Монтевидео в семье иммигранта из страны Басков. Перебрался в БсАс он, видимо, еще подростком, когда разруха после Великой Депрессии гнала уругвайцев на заработки на ту сторону Ла-Платы. 20-летнем парнишкой, он уже работает у самого Хорхе Луиса Борхеса в "Ревисте", иллюстрированном приложении к газете "Критика", где у него своя была секция мудростей-анекдотов (один из примеров - на иллюстрации).

Первый танго-текст он написал в 1940-м для земляка-уругвайца Эдгардо Донато, но по-настоящему включился в бешеное танготворчество Золотого Века в 1942-м году, переложив на кастежано русскоязычное танго "Хитана Руса" по просьбе друга и коллеги еще со времен "Ревисты". Успех "Хитаны" в одночасье превратил Орасио Сангинетти в одного из самых востребованных поэтов-песенников (именно так, под девичьей фамилией матери, он стал подписывать свои стихи). "Nada" и "Tristeza marina" - пожалуй, самые знаменитые из них, хотя для наших краев он особо славен и тем, что переложил "Костёр" на кастежано ("En el volga yo te espero").

Личная жизнь поэта категорически не складывалась - связь с фатальной женщиной, ее измена и бегство, депрессия. Но по-настоящему все разрушилось в 1951-м году, когда Орасио, защищая свою сестру от угрожавшего ей мужа, застрелил его. Закон чести требовал, чтобы он или покончил с собой, или ответил за кровь перед судом, но Орасио Бастерра с помощью влиятельных покровителей, таких, как Освальдо Пуглиезе, смог бежать в Уругвай, и тогда общество предало его остракизму. Несчастный поэт умер всего несколько лет спустя в Монтевидео, в возрасте 43-х лет, всеми оставленный.

Первое и самое классическое исполнение "Nada" - Ди Сарли, 1944. Но Бьяджи тоже незабываем, а еще Кало...

Letra: Horacio Sanguinetti  (Basterra) Música : José Dames He llegado hasta tu casa... Yo no sé cómo he podido... Si me han dicho que no estás Que ya nunca volverás Si me han dicho que te has ido. ¡Cuánta nieve hay en mi alma! ¡Qué silencio hay en tu puerta! Al llegar hasta el umbral Un candado de dolor Me detuvo el corazón... ¡Nada, nada queda en tu casa natal! Sólo telarañas que teje el yuyal... El rosal tampoco existe Y es seguro que se ha muerto al irte tú ¡Todo es una cruz...! ¡Nada, nada más que tristeza y quietud! Nadie que me diga si vives aún... ¿Dónde estás? Para decirte Qe hoy he vuelto arrepentido A buscar tu amor... Ya me alejo de tu casa... Y me voy yo ni sé dónde... Sin querer te digo adiós Y hasta el eco de tu voz De la nada me responde. En la cruz de tu candado Por tu pena yo he rezado, Y ha rodado en tu portón Una lágrima hecha flor De mi pobre corazón...

Перевод: Мик Авраменко, Наталья Орлова К твоему пришел я дому... Как сумел прийти, не знаю! Ведь сказали – тебя нет, И утерян даже след, Что уехала, сказали! Снег в душе кружит метелью, Тишина стоит за дверью! Лишь ступаю на порог, И на сердце, как замок, Боль повисла тяжело. Нет уж ничего в твоем доме родном… Только паутина в бурьяне кругом. Роз твоих, конечно, тоже нет – засохли все, как только ты ушла, И на всём здесь крест! Больше ничего – тишина и печаль… И никто не знает, ты вовсе жива ль, Чтоб сказать, что я в раскаяньи вернулся завоёвывать любовь твою. Дом пустынный покидаю И куда идти, не знаю. Тихо выронил «прощай» – Только эхо невзначай Твоим голосом ответит. На кресте дверной заворы Я принес тебе укоры, И разбила сталь замка В очертания цветка Сердца бедного слезу.

Это исторический текст, надо сказать - не только пропавший вместе с былым форумом, но даже и не отразившийся ни в каких "машинах времени былого интернета". С течением лет часто замечаешь наивные ошибки прошлого, ан оно все равно греет сердце. Но надо сказать, что, действительно, к последней строфе смысл перевода очень, очень далеко отходит от вдохновившего его оригинала. Как настоящей эксперт по поэтизированной, отшлифованной точности, Лариса Янсонене не смогла это так оставить и предложила собственный замечательный перевод, который я не могу не добавить:

Я добрался до твоего дома,
Не знаю, как я только осмелился!
Вдруг мне скажут, что тебя нет,
Что  ты никогда  не вернешься
Вдруг я услышу: Она уехала”

В то время, как  в моей душе вьюга,
У твоей двери гробовая тишина.
Приближаясь к порогу,
Чувствую, как висячий замок  сжимает до боли мое  сердце
и оно  останавливается.

Но никого, никого не осталось в твоем родном доме!
Только паутина обвившая сорняки.
Больше нет розария,
Ясно - все погибло с твоим уходом.
                             
Это - мое испытание, мой крест:
Ничего кроме тоски и  оцепенения.
Никто мне не скажет, жива ли ты еще,
Где же ты? Зову тебя, чтобы сказать:     
 “Я приехал в раскаянии,  с надеждой возродить твою любовь.”

И вот я уже отдаляюсь от твоего дома,
Совершенно не представляя куда идти,
Не желая того, говорю “прощай”,
Но жду эхо твоего голоса.
Пока не понимаю, что ответа не будет.
 
Я молился перед крестом твоего засова
О смягчении твоего приговора,
И моя молитва проникла через ворота,
И из моего убитого горем сердца вытекла одна слеза,
И  превратилась в цветок....

Caseron de tejas

Тот самый перевод, от которого наворачиваются слезы. Тот самый старый дом, крытый черепицей, с розами во дворе, которого до сих пор не найти. Ваша сестричка, вспомните её - ведь точно же она там жила? Не отыщется ли еще? Слова великого Катулло Кастижо, написавшего не одну ностальгическую и печальную танго песню, но, нверное, никогда не разменивавшегося на несерьезные жанры. Катулло, которого папа - поэт и анархист, борец за права угнетенных - хотел было назвать "Воскресный Отдых" в честь борьбы за 6-дневную рабочую неделю, да только правительственный оффис отказался зарегестрировать младенца под таким именем. Мальчик вырос одним из самых плодовитых, самых замечательных танго-поэтов, несмотря на упорное желание писать музыку, а не стихи - и несколько успехов на композиторском поприще.
Музыка Себастьяна Пианы, непревзойденного мастера ретро-стиля. Перевод непревзойденной Натальи Орловой.

Caserón de tejas Letra : Cátulo Castillo Música : Sebastián Piana ¡Barrio de Belgrano! ¡Caserón de tejas! ¿Te acordás, hermana, de las tibias noches sobre la vereda?  Cuando un tren cercano Nos dejaba viejas, Raras añoranzas Bajo la templanza Suave del rosal. ¡Todo fue tan simple! ¡Claro como el cielo! Bueno como el cuento Que en las dulces siestas Nos contó el abuelo! Cuando en el pianito De la sala oscura, Sangraba la pura Ternura de un vals. ¡Revivió!, ¡Revivió! En las voces dormidas del piano, Y al conjuro sutil de tu mano El faldón del abuelo vendrá... ¡Llamalo!, ¡Llamalo! Viviremos el cuento lejano Que en aquel caserón de Belgrano  Venciendo al arcano Nos llama mamá... ¡Barrio de Belgrano! ¡Caserón de tejas! ¿Dónde está el aljibe, dónde están tus patios, dónde están tus rejas? Volverás al piano Mi hermanita vieja, Y en las melodías Vivirán los días Claros del hogar. Tu sonrisa hermana, Cobijó mi duelo Y como en el cuento Que en las dulces siestas Nos contó el abuelo, Tornará el pianito De la sala oscura A sangrar la pura Ternura del vals...

"Дом под черепицей" Перевод Натальи Орловой Улица в Бельграно, дом под черепицей! Помнишь ли, сестрица, как теплом сочится ночь над тротуаром? Но тревогой странной, как тоскою старой, сквозь розарий сонный поезд отдаленный прозвучал для нас... Было всё известным, словно небо, ясным, добрым, словно басни, дедушкины басни сладкою сиестой; А в тени гостиной с клавиш пианино проливался чистою нежностью вальс. Оживи, оживи, пробуди голоса фортепьяно мановеньем руки филигранным, и сейчас дед во фраке войдет! Позови, позови, поживём в этой сказке желанной, где, ты слышишь, из дома в Бельграно сквозь тайны туманы нас мама зовет. Где ты, дом в Бельграно, крытый черепицей, где твоя ограда, дворика прохлада, где фонтан струится? Сядь за фортепьяно, старшая сестрица, чтобы в переливах снова были живы эти дни для нас! И твоя улыбка мое горе скрасит; утешая вместо дедушкиных басен сладкою сиестой, как и в той гостиной, с клавиш пианино будет литься чистою нежностью вальс.

La capilla blanca

Незабываемое ностальгическое танго с голосом Альберто Подеста. И незабываемый перевод давно минувших дней, один из двух восстановленных танго-переводов Лены Сергиенко. Ля капижа бланка. Белая часовня.

La capilla blanca Música: Carlos Di Sarli. Letra: Héctor Marcó 1944 En la capilla blanca de un pueblo provinciano muy junto a un arroyuelo de cristal, me hincaban a rezar tus manos. Tus manos que encendían mi corazón de niño, y al pie de un Santo Cristo, las aguas del cariño me dabas de beber. Feliz nos vio la luna bajar por la montaña siguiendo las estrellas, bebiendo entre tus cabras, un ánfora de amor… Y hoy son aves oscuras esas tímidas campanas que doblan a lo lejos el toque de oración. Tu voz murió en el río, y en la capilla blanca quedó un lugar vacío… vacío como el alma de los dos.

"Белая часовня" Лена Сергиенко В часовне цвета снега, Что в маленькой деревне, Близ зеркала ручья молился я: словами были твои руки... И наполняли светом Мальчишеское сердце. Святой Христос свидетель, Вкус у любви так сладок, Что ты дала мне пить. Луна спускалась, молча Смотря на наше счастье. Ей звезды указали Путь среди гор к подножью, Где пили мы любовь. И так темно сегодня От птиц, служащих мессу. Печальную молитву Звонят колокола. В ручье погиб твой голос, В часовне цвета снега Затихло всё навеки: Так пусто только в душах Нас двоих.

Secreto

Буквально на другой день после "восстановления" перевода Локи, в свое время утерянного вместе с Киевским танго-форумом, мне выпало танцевать вальс Caseron de tejas, и я не мог не вспомнить о воистину завораживающем переводе этой песни, также написанном Натальей Орловой - и так же пропавшем. Мы стали обсуждать, что у кого сохранилось - и, слово за слово, составили немалый список ждущих "повторной публикации" танго-переводов разных авторов, в основном полностью восстановленных, но иногда без строки-другой. Все это еще ждет обработки, но, я надеюсь, ждать будет недолго. А пока начинаю с гораздо более нового перевода Ларисы Янсонене (Москва - БсАс), одной из участников того сообщества танго-переводчиков былой поры.

Танго "Секрет" принадлежит перу Энрике Дисеполо, мастеру необычных, трудных, психологических тем, которые поэт часто черпал в реальной жизни. История "Секрета" - не исключение. Страдалец, пораженный фатальной любовью, пытавшийся скрыть этот секрет от собственной жены - это был друг "Дисеполина". По легенде, несчастная жена понимала, что с ее мужем неладно, и считала, что он скрывает от нее болезнь - скорее всего, душевную. Ходила к знахаркам, шептала заклинания, кадила ладаном, все тщетно. По легенде, вырвал пистолет из рук несчастного сам Дисеполин.

SECRETO Letra y musica: Enrique Santos Discepolo 1932 Quién sos que no puedo salvarme Muñeca maldita, castigo de Dios, Ventarrón que desgaja en su furia un ayer De ternuras, de hogar y de fe... Por vos, se ha cambiado Mi vida sagrada y sencilla como una oración, En un bárbaro horror de problemas Que atora mis venas y enturbia mi honor... No puedo ser más vil Ni puedo ser mejor, Vencido por tu hechizo Que trastorna mi deber... Por vos a mi mujer La vida he destrozao, Y es pan de mis dos hijos Todo el lujo que te he dao. No puedo reaccionar Ni puedo comprender, Perdido en la tormenta De tu voz que me embrujó... La seda de tu piel que me estremece y al latir florece, con mi perdición. Resuelto a borrar con un tiro Tu sombra maldita que ya es obsesión, He buscao en mi noche un rincón pa´ morir Pero el arma se afloja en traición... No sé si merezco este oprobio feroz, Pero en cambio he llegado a saber: Que es mentira que yo no me mato Pensando en mis hijos... ¡No lo hago por vos!

Лариса Янсонене 2017 Кто ты такая? Я не могу спастись от тебя, Проклятая красотка, Божья кара. Ты как гневный ураган Смела мое прошлое, С его теплом, очагом И верой. Моя священная, простая жизнь, Подобная молитве, Из-за тебя Стала кошмаром, полным проблем, Чудовищным кошмаром, Сжимающим мои вены, Чернящим мою честь. Я не могу больше оставаться ничтожеством, И уже не смогу стать лучше, Попранный твоим колдовством, Среди руин моего благородства. Из-за тебя Я разрушил жизнь моей жены Отдавая тебе мои сокровища, Я отбираю хлеб у двух моих детей. Я будто парализован И ничего не могу понять, Потерянный в урагане, Околдованный твоим голосом. Шелк твоей кожи Заставляет меня дрожать, Он будто расцветает, пульсируя На моей потере... Я решаюсь покончить С этим проклятым наваждением, С этой одержимостью Застрелившись... Я искал место, Где мог бы умереть, Но оружие подводит меня, Выскальзывая из руки... Не знаю — заслужил ли я Этот жуткий позор, Но я остаюсь жить не ради моих детей (Это было бы обманом) А ради тебя...

Loca

Лока! Сумасшедшая! Песня 1922 года из репертуара самого Гарделя - и редкое для танго эпохи Гарделя исключение в том, что героиня песни - женщина, вопреки настрою этого периода песен о жизни и развлечениях мужчин, от их амурных похождений и пьянок до футбола и скачек. Лока - не по нравам эпохи сильная и искренняя героиня, но ведь в отместку эпоха и обошла эту песню вниманием певцов танцоркестров. Написанная для театра, записанная в замечательнейших инструментальных вариантах ведущими оркестрами, она мелькнула лишь на экране кино с вокалом Либертад Ламарке, да уже на закате танго прозвучала в исполнении Аманды Видаль с танго-квартетом Энрике Моры. Слово "лока" означало, конечно, не просто безумную - а скорее осужденную мнением общества, даже павшую женщину, да только эта безумная держится на ногах покрепче многих.

Перевод несравненной Натальи Орловой с б. киевского форума. Чтоб вам когда-нибудь удалось услышать, как она сама ее поёт!

Letra : Antonio Martínez Viérgol Música : Manuel Jovés 1922 Loca... Me llaman mis amigos Que sólo son testigos de mi liviano amor. Loca... ¿Qué saben lo que siento ni qué remordimiento se oculta en mi interior? Yo tengo con alegrías Que disfrazar mi tristeza, Y que hacer de mi cabeza Las pesadillas huir. Yo tengo que ahogar en vino La pena que me devora... Cuando mi corazón llora Mis labios deben reír. Yo, si a un hombre lo desprecio Tengo que fingirle amores, Y admiración cuando es necio Y si es cobarde, temores... Yo, que no he pertenecido Al ambiente en que ahora estoy, He de olvidar lo que he sido Y he de olvidar lo que soy. Loca... Me llaman mis amigos Que sólo son testigos De mi liviano amor. Loca... ¿Qué saben lo que siento ni qué remordimiento se oculta en mi interior? Allá, muy lejos, muy lejos, Donde el sol cae cada día, Un tranquilo hogar tenía Y en el hogar unos viejos. La vida y su encanto era Una muchacha que huyó, Sin decirle donde fuera Y esa muchacha soy yo. Hoy no existe ya la casa, Hoy no existen ya los viejos, Hoy la muchacha, muy lejos, Sufriendo la vida pasa. Y al caer todos los días En aquella tierra el sol, Cae con él mi alegría Y muere mi corazón.

Перевод: Наталья Орлова Лока! Друзьям своим известна Любовью легковесной, Шальною я слыву. Лока! Какому видно взору Терзанья и укоры, С которыми живу?.. Мне приходится весельем Укрывать свои печали, Гнать из головы ночами Свои кошмарные сны. Заливать вином то горе, Что изнутри пожирает... И когда сердце рыдает, Смеяться губы должны. Тем, кого я презираю, Я любовь изображаю, Дарю глупцам восхищенье, Ну а трусливым - волненье... И, по-прежнему чуждаясь, И по-прежнему не здесь, Должна забыть, кем являлась, Должна забыть, кто я есть. Лока! Друзьям своим известна Любовью легковесной, Шальною я слыву. Лока! Какому видно взору Терзанья и укоры, С которыми живу?... В дальних далях потерялся Тихий домик небогатый, Солнце падало в закаты Над очагом старой пары. Радость жизни всей сияла Для них в девчонке одной; Куда ушла, им не сказала Девчонка, бывшая мной. Дома нет уж там, где ране, Старой пары нет на свете, А та девчонка далече Живет себе в наказанье. Каждый раз, как только солнце В эту землю упадет, Мое веселье оборвется И мое сердце умрет.

Поэт и драматург Антонио Мартинес Виерголь и тетральный композитор Мануэль Ховес приехали в Буэнос-Айрес из Испании уже сложившимися ремесленниками сцены. Танго они занимались постольку, поскольку было нужно для театра (Ховес также написал музыку для "Сентиментального патотеро"). "Лока" впервые прозвучала со сцены в исполнении Эвы Франко в спектакле "Танго Смерти" 5 августа 1922 года.

Ну и, конечно, нельзя не закончить рассказ без "той самой Локи":

La Cumparsita

У Кумпарситы два классических текста - Si superias ("Если б ты знала!") Контурси, и La cumparsa ("Братство" или "Тусовка"), связанная с именем самого композитора Герардо Матоса Родригеса, который написал эту музыку как марш для студенческого союза, до того, как ему помогли переделать Кумпарситу под танго. Плюс несколько неканонических текстов, опубликованных, но нe зарегестрированных в базе авторских прав SADAIC. Плюс бесчисленные речитативы и вариации строк. Песни длинные, неоднородного качества, с золотыми и серыми куплетами вперемешку, и против универсальной, вечной и всемирной славы музыки этого танго, ни один из полных текстов не дотягивает. А вот классическое исполнение Хулио Сосы - это уже не просто "какая-то песня на музыку Кумпарситы", а надрывная песня именно о самой Кумпарсите как о культурном символе. Долгие годы и у меня в голове вертелась собственного сочинения строфа Кумпарситы, также отталкивающаяся от нашего, тангеровского символического значения этой песни как наполненного эмоцией прощания.

Но вот я обратил внимание, что в записи 1959 г., Пульезе начинает с первой, лучшей строфы Матоса Родригеса, продолжает по своему, и завершает песню замечательной строфой Контурси. Что ж, это можно попробовать и по-русски!

La Cumparsita Gerardo Matos Rodriguez, Pascual Contursi La cumparsa De miserias sin fin Desfila En torno de aquel ser Enfermo Que pronto ha de morir De pena. Por eso es que en su lecho Solloza acongojado Volviendo el pasado Que lo hace padecer... Si supieras Que aun dentro de mi alma, Conservo aquel cariño Que tuve para ti... Quien sabe si supieras que nunca te he olvidado, Volviendo a tu pasado Te acordaras de mi...

перевод 2019 г. Tанго-братство Нам нет конца пути Страданий И ронда эта - круг Несчастий Где лучше умереть В печали. Поток воспоминаний... Уткнись лицом в подушку, Но только слезы душат, И не дают уснуть... Неужель не повторится Забвенье нашей  лучшей танды И мы не встретимся Вовек опять? Зазвучала Кумпарсита! Я так хотел тебя обнять... Может, не сбудется, может, не выпадет, Опять, как прежде, станцевать... Не знаешь ты, Что в опустевшем сердце Навек осталась нежность Моей любви к тебе... Быть может, ты узнаешь, Что не забыть тебя мне, И чудом все вернется Наперекор судьбе!

Gitana Rusa & Saverio Sadan- Шевель Израилевич Жадан 1890-1941

Еще недавно я сетовал, что, кажется, навсегда канул в лету легендарный танго-скрипач из Украины, "Саверио Садан", создавший в 1940 году замечательное русское танго, вскоре покорившее Аргентину под заглавием "Русская цыганка", "Хитана руса".

парк магнатов Потоцких в старой Умани

История этой "Цыганки" трагическая; ее автор, еврейский скрипач из Умани, которого звали по догадкам,  Савелий Жадан, погиб вместе с остальными евреями города в массовых расстрелах осенью 1941 года. В Аргентине у него был сын, увезенный туда мамой еще в начале 1920х, когда через приграничный Днестр еще можно было бежать через Румынию в страны Южной Америки.  По рассказам, мальчик вырос, стал успешным банкиром под именем Деметрио Садан,  и на свадьбу папа подарил ему ... танго, озаглавленное "Твои Глаза" и посвященное невесте, "прекрасной Селии" (Upd: нашлись потомки Деметрио и Селии - см. ниже).  Жених,  как утверждалось, не оценил дар, тем более что посланное с оказией через Одесский порт письмо сильно опоздало к свадьбе (как бы не так! Настоящие подробности его судьбы см. ниже). Hо, поняв в 1941 году, что отца больше нет в живых,  Деметрио решил передать его ноты в хорошие руки.

Гениальный и надрывный танго-поэт Орасио Сангинетти написал на эту музыку новые испанские слова, отразив в первых строках и изначальное заглавие, и отблеск судьбы: "Твои глаза черны, как смоль страданья". Песня про разлуку, смерть, горе и занесенную снегом степь. Сангинетти и сам является одной из загадочнейших личностей танго, обреченный на изгнание, умерший в забвении в возрасте 43-х лет, от кого не осталось ни единой фотографии. Но о скрипаче Жадане мы знали и того меньше - даже его настоящее имя было загадкой. Я полагал, что руссифицированное имя "Савелий" означало Шевель, как на идише звучало имя Царя Саула, означавшее "выпрошенный мольбой, благословленный", как звали и моего прапрадеда. Не мог смириться с тем, что человек исчез бесследно в смертных рвах расстрелов.

Но все-таки 21-й век со своими цифровыми технологиями по крохе возвращает утерянные имена былых веков. Нашлось сегодня в оцифрованных книгах Черкасского облархива и имя-отчество, адрес и годы жизни музыканта Жадана. Вот он в 1922 году вступает в повторный брак:

Шевель Израилевич Жадан 1890-1941, учитель музыки в музыкальной школе, г. Умань, Костельная ул. дом 5. И дом, и школа стоят, как будто пропустили столетие без ремонта.

Да будет душа его завязана в узле жизни

ת.נ.צ.ב.ה

Upd: попробовал еще раз разыскать путь Деметрио Садана, раз уж мы определились, что его отец снова женился в 1922, а раньше я полагал, что юный будущий Деметрио уехал не ранее 1924-го (хотя какие-то источники утверждали, что он эмигрировал еще в 1921-м, но тогда еще и в Штаты можно было добраться, еще не закрыли восточноевропейцам дорожку квотами, так что Аргентина как место назначения в 1921-году вызывала сомнения). Посмотрел по спискам пассажиров на аргентинском сайте CEMLA - ничего. По известным надгробиям на кладбищах Байреса - тоже (но надо сказать, что аргентинский закон не разрешает оцифровку списков надгробий). Какая-то, стало быть, тут нестыковка была с этим именем Demetrio Sadan. И тут меня осенило: ведь семья была не из бедных, могли и в Бразилию в отпуска ездить, а бразильские иммиграционные анкеты хорошо оцифрованы. И тут нестыковка открылась: звали его все-таки не совсем Demetrio Sadan, а Demetrio Zadán. Ну да, ясен день, на слух в кастежано между Z и S никакой разницы, а в традиционном польском написании имен, конечно, тут полагалось бы букве Z. Жена Celia Herminia Piva.

Их старшая дочка Angelica Maria Victoria Zadán родилась в сентябре 1939 года (долго же до Умани шла весть о женитьбе!). Младшенькая Monica Celia Victoria Zadán. Средняя дочка Alicia Ida Victoria Zadán 1942 г.р. Не могу удержаться, чтобы не показать одну из многочисленных бразильских карточек. Лапочка, а? 

Так вот эта Алисия Садан вышла за Хуана Карлоса Касереса. И вместе с ним в Париже организовывала фестивали Танго Негро, и сама рисовала к ним афиши. После смерти мужа дала интервью испанской службе Радио Франс (ниже). Вот же, все-таки, танго-гены Жаданов, а? 

 

Upd 2: И тут я понял, что, кажется, где-то уже читал, что Касерес имел какое-то отношение к этой истории. Еще один поиск ... и фейспалм! Это же было в самой книге Хулио Нудлера про еврейские корни танго. Ведь показал Нудлеру 5 пожелтевших страниц нот "Твоих глаз", датированных 10-м августа 1940 года, не кто иной, как Касерес. И не просто поделился, а еще и объяснил, как ему досталась эта реликвия - что "рыжий газетчик Деметрио Садан" был его тестем.

Тут меня действительно резко заинтересовал Уманьский уроженец и сын музыканта Шевеля Жадана - "Митя" (Mitia o Demetrio Zadan). Митя, как он себя любил называть, оказался вовсе не банкиром, а журналистом и редактором, работавшим долгое время под началом поэта, писателя и культуролога Хорхе Луиса Борхеса (начиная с июня 1929 года, прямо со школьной скамьи - в иллюстрированной газете "Критика" - необычном издании, сочетавшем в себе элемент "желтой прессы" и 300-тысячный тираж с миссией журнала-культуроносца, где публиковались эссе, переводы, очерки). Борхес отвечал за цветное издание "Критики", выходившее по субботам. Там вышел и автобиографический очерк "Мити" Жадана о его становлении как журналиста, и его "Улицы Буэнос-Айреса".
Одновременно Деметрио-Митя участвовал в лево-молодежно-авангардном журнале "Brujula" ("Компас"), "ежемесячннике искусства и идей", писал и публиковал стихи, и даже издал в 1936 году "Trapecio" - "путеводитель в стихах по борделям БсАс". И с танго-поэтом Орасио Бастерра "Сангинетти", переписавшим текст уманьского танго по-испански и подыскавшим первых исполнителей этому произведению, Митя Жадан был связан по работе.

Подробности о переезде Мити в Буэнос-Айрес тоже оказались не совсем правильными, и в реальности загадочнее, чем я думал: оказалось, что его мама оставила и Шевеля Жадана и сына и уехала в Аргентину спустя буквально месяцы после его рождения, а потом, удачно выйдя замуж, выписала к себе мальчика. По разным источникам, Деметрио-Митя родился то ли в 1910-м, то ли в 1912-м году, и я решил посмотреть, что может быть в метриках о его родителях. Но ни в 1910-м, ни в 1911-м ничего не нашлось, за 1912 год книга не сохранилась, а уже 7 июля 1913 года у Шевеля рождается другой сын:

Букский мещанин Шевель Срулевич Жадан и Мирля Шлиомова - сын Израиль (еврейское местечко Буки относилось тогда к Уманьскому уезду Киевской губернии и оттуда, значит, были предки Жадана); этот Израиль (нареченный, стало быть, по деду - отцу Шевеля) есть в базах ВОВ: Жадан Израиль Савельевич, 1913 г.р., санинструктор, в октябре 1942 направлен из запасного (176 зсп 6 гв. А) , назначение - 63 стрелковая дивизия под Сталинградом.
Видимо, это тот же человек, что Михаил Савелевич или Савельевич Жадан (1913, Умань), в тот же период 1942 года проходивший через тот же 176 зсп 6 гв. А, и служивший в 1 отдельном артилерийском истребительном батальоне. Ранен 17 января 1943 года (по карте это во время наступления на Донбас в р-не Гуково - Красный Сулин, когда, взяв Мамаев курган и разгромив на Дону итальянцев и румын, 6-я Армия напоролась на ожесточенное сопротивление фашистов на подступах к Донбассу), и умер от ран в госпитале в Камышине в апреле 1943.

По всему выходит, что Мирля Шлемовна Жадан, жена Шевеля - его первая жена (в 1922-он его брак - второй, и он называет себя вдовцом). Но тогда Митя Жадан оказывается незаконнорожденным? И, возможно, вообще не евреем (рождение в 1910-11 гг. исключено, а 1912-й менее вероятен, учитывая и рождение законного сына у Шевеля в июле 1913 года, и тот факт, что уже в июне 1929 года Митя Жадан работает журналистом в газете "Критика" в Буэнос-Айресе. Но как же тогда мог Митя унаследовать отцовскую фамилию по тогдашним законам? Или следует просмотреть, нет ли в 1910 незаконнорожденного еврейского мальчика, который, возможно, мог бы легализоваться уже в советском ЗАГСе? Загадки не кончаются...