Caseron de tejas

Тот самый перевод, от которого наворачиваются слезы. Тот самый старый дом, крытый черепицей, с розами во дворе, которого до сих пор не найти. Ваша сестричка, вспомните её - ведь точно же она там жила? Не отыщется ли еще? Слова великого Катулло Кастижо, написавшего не одну ностальгическую и печальную танго песню, но, нверное, никогда не разменивавшегося на несерьезные жанры. Катулло, которого папа - поэт и анархист, борец за права угнетенных - хотел было назвать "Воскресный Отдых" в честь борьбы за 6-дневную рабочую неделю, да только правительственный оффис отказался зарегестрировать младенца под таким именем. Мальчик вырос одним из самых плодовитых, самых замечательных танго-поэтов, несмотря на упорное желание писать музыку, а не стихи - и несколько успехов на композиторском поприще.
Музыка Себастьяна Пианы, непревзойденного мастера ретро-стиля. Перевод непревзойденной Натальи Орловой.

Caserón de tejas Letra : Cátulo Castillo Música : Sebastián Piana ¡Barrio de Belgrano! ¡Caserón de tejas! ¿Te acordás, hermana, de las tibias noches sobre la vereda?  Cuando un tren cercano Nos dejaba viejas, Raras añoranzas Bajo la templanza Suave del rosal. ¡Todo fue tan simple! ¡Claro como el cielo! Bueno como el cuento Que en las dulces siestas Nos contó el abuelo! Cuando en el pianito De la sala oscura, Sangraba la pura Ternura de un vals. ¡Revivió!, ¡Revivió! En las voces dormidas del piano, Y al conjuro sutil de tu mano El faldón del abuelo vendrá... ¡Llamalo!, ¡Llamalo! Viviremos el cuento lejano Que en aquel caserón de Belgrano  Venciendo al arcano Nos llama mamá... ¡Barrio de Belgrano! ¡Caserón de tejas! ¿Dónde está el aljibe, dónde están tus patios, dónde están tus rejas? Volverás al piano Mi hermanita vieja, Y en las melodías Vivirán los días Claros del hogar. Tu sonrisa hermana, Cobijó mi duelo Y como en el cuento Que en las dulces siestas Nos contó el abuelo, Tornará el pianito De la sala oscura A sangrar la pura Ternura del vals...

"Дом под черепицей" Перевод Натальи Орловой Улица в Бельграно, дом под черепицей! Помнишь ли, сестрица, как теплом сочится ночь над тротуаром? Но тревогой странной, как тоскою старой, сквозь розарий сонный поезд отдаленный прозвучал для нас... Было всё известным, словно небо, ясным, добрым, словно басни, дедушкины басни сладкою сиестой; А в тени гостиной с клавиш пианино проливался чистою нежностью вальс. Оживи, оживи, пробуди голоса фортепьяно мановеньем руки филигранным, и сейчас дед во фраке войдет! Позови, позови, поживём в этой сказке желанной, где, ты слышишь, из дома в Бельграно сквозь тайны туманы нас мама зовет. Где ты, дом в Бельграно, крытый черепицей, где твоя ограда, дворика прохлада, где фонтан струится? Сядь за фортепьяно, старшая сестрица, чтобы в переливах снова были живы эти дни для нас! И твоя улыбка мое горе скрасит; утешая вместо дедушкиных басен сладкою сиестой, как и в той гостиной, с клавиш пианино будет литься чистою нежностью вальс.