Sunday, October 27, 2019

Triste destino

Сибирь, снег, мороз, стаи волков, пурга, водка и близкая смерть ... конечно, "Печальная судьба" имеет много общего с нашими городскими романсами об экзотических и трагических заграницах, только в данном случае чужая страна - это Россия. Китч? Да, но и неотразимое ритмическое подобие песням Высоцкого о судьбе в ней тоже есть. В общем, пора первых снегопадов заставила меня вернуться к этому танго.


Triste destino
Letra: Antonio Esteban Tello
Música: Agustín Magaldi
1954

Vuelvo vencido de la trágica Siberia,
El alma herida y el corazón helado,
Yugo de látigo por ley
Hambre y dolor, código cruel
Mi mustia carne han lacerado.

Voy por las calles de Moscú, triste y errante
No puedo ver porque la nieve me ha cegado,
Del dulce hogar queda una cruz
Lloran mis ojos ya sin luz
Ante el destino despiadado.

Vodka beberé
Vodka, hasta matar,
El frío cruel y maldito
Que me aturde cual un grito
De negro espectro abismal.

Vodka, sírvanme
Vodka, por favor,
Que rondan lobos hambrientos
Sus aullidos hoy los siento
En mi helado corazón.

Vieja taberna, tu refugio placentero
Buscando vuelve mi pobre alma atormentada,
Y en tus rumores ya no están,
La inconfundible voz de Iván
Y otros queridos camaradas.

Triste responso oigo que tocan balalaikas
Por los despojos de mi vida trashumante,
En esta noche ya sin fin
Será macabro mi festín
Taberna gris del caminante.

Vodka, beberé
Vodka, hasta matar
El frío cruel y maldito
Que me aturde cual un grito
De negro espectro abismal.

Vodka sírvanme
Vodka, por favor
Que cuando al fin quede inerte
Con la troika de la muerte
Viajaré al reino de Dios.


Печальная судьба
Перевод 2019-2021 гг.

Стаданьем сломленный, вернулся из Сибири
Душа изранена и сердце замерзало
Там гнёт сжимал меня в тисках,
Там боль, и голод, и тоска
Нагайкой плоть мою терзала

Бреду по улицам Москвы в тоске бесцельной
В слезах, на ощупь, ослеплен седой пургою,
Твой старый крестик на груди
Не защитит меня, не жди
Пред беспощадною судьбою

Водку буду пить
Водку, чтоб убить
Мороз треклятый ненавистный
Оглушающий, как выстрел,
Бездонной адскою тьмой

Водку дайте мне
Водку, вас прошу,
Волков голодных кружит стая
Вой их сердцем ощущаю
Леденеющей душой

Кабак наш старый, где так весело бывало,
Ждал, что придет назад душа моя больная
Но Вани там простыл и след,
А уж о вас и слуха нет,
Моя компания родная.

Печальный отзыв слышу в плаче балалаек
На все, что было в жизни странника возможно:
Здесь ночь настанет без конца,
Мой пир страшнее мертвеца,
Кабак унылый придорожный

Водку буду пить
Водку, чтоб убить
Мороз треклятый ненавистный
Оглушающий, как выстрел,
Бездонной адскою тьмой

Водку дайте мне
Водку, вас прошу,
Когда же рухну я пьяный
В тройке смерти, бездыханный,
Я в царство Божье умчусь.

Friday, October 4, 2019

Decime qué pasó

Еще одно танго "про клятую нелюбовь", или, может быть, точнее, про последнее дыхание угасающей любви - ведь по заключительной строфе (которую Руфино не поёт), эти двое еще вместе, но как бы уже и не вместе, и каждый их двоих уверен, что в том не его или не ее вина - и нет больше тех поцелуев, что бы напели им снова о страсти. Про поэта Хозе-Марию Сунье известно мало, только что родился в Бальванеде в БсАс, и тесно сотрудничал с гениальным русским еврейским скрипачом Раулем Каплуном (про Каплуна и про их самое знаменитое танго "Чувство", "Una emocion", я уже рассказывал в статье о российском следе в аргентинском танго). В данном же случае Сунье написал стихи для двух других музыкантов-"русос". Хозе Ньесо, скрипач из Вильны, на родине звался Хацкель Цалелевич-Шевелевич Незов. Он потерял обоих родителей в 10-11-летнем возрасте, на излете Первой Мировой, и родня в Аргентине вызвалась забрать мальчишку-музыканта к себе. Через 3 года "Ньесо" уже играл на скрипке у Фирпо, а вскоре присоединился к кругу реформаторов танго-музыки во главе с Де Каро и Маффией. Соавтор музыки "Decime que paso", пианист Мигель Нихенсон, был сыном политэмигранта-революционера из Кишинева; вместе с Ньесо они в свое время открыли один из первых танцзалов эпохи возрождения танго 1930-х - "Люцерну" на улице Суипача.


Decime qué pasó
Letra: José María Suñé
Música: Miguel Nijenshon y José Nieso

Siento rabia
Porque ha llegado el hastío,
Se fue metiendo en nuestro nido
Y en un descuido nos venció.
Siento rabia
Por la impotencia en que vivo,
Este cariño muere
Por algo que lo hiere
Y no le encuentro salvación.

Decime qué pasó entre nosotros
La vida no es la misma entre los dos,
Tenemos por sonseras un enojo
¿Qué pasa? Que agoniza nuestro amor.
Decime qué pasó entre nosotros
La frase está en los labios de los dos,
Tal vez se esté arrullando en la nostalgia, el corazón
Por cosas de un ayer mejor.
Скажи мне, что случилось?
Перевод 2019 г.


Как мне горько,
Что любви пропали крылья,
Что скука с будничною пылью
Смогли в гнездо нам заползти.
Как мне горько
Ощущение бессилья,
Ведь наша при смерти любовь,
И что-то нежность ранит вновь,
Но нам спасенья не найти.

Скажи мне, что случилось между нами?
Ведь жизнь для нас двоих теперь не та.
О глупостях мы ссоры начинаем,
Любовь агонизирует от ран...
Скажи мне, что случилось между нами?
Вопрос у нас обоих на устах.
Быть может, убаюкала нас память о былом,
Как было хорошо вчера...

Конечно, со своим увлечением российской генеалогией и семейной историей не мог не глянуть на редкие фамилии музыкантов. Одна ветка истории стоит того, чтобы пересказать. Дедушка Хозе Несьо, Хаим Аронович Незов, появляется на страницах виленских архивов в 1869 году, когда в 19 лет женится. Но сословный статус пацана очень "говорящий": "солдатский сын, уволенный из военного сухопутного ведомства". За этим текстом - трагедия поколений, когда по Николаевскому приказу несовершеннолетних еврейских сыновей забирали в рекрутчину, по тройной квоте по сравнению с христианами. Мысль была такая, чтобы уморить до смерти или заставить окреститься несчастных детей, и так извести еврейское семя. До совершенолетия мальчиков держали в батальонах военных кантонистов, и "Николаевский" 25-летний срок службы начинался только после этого. А буде кто женился до окончания службы, то солдатские дети автоматически тоже направлялись в кантонисты. После поражения России в Крымской войне и в связи с сокращением армии, Александр II упразднил кантонистские батальоны и освободил несовершеннолетних от службы; дедушка Хаим, очевидно, был "уволен в отставку" в 5-ти или 6-летнем возрасте!