Ojos negros que fascinan

В этой истории: Франсиско Канаро Флориан Рей Оскар Строк Флориндо Сассоне Софус Гердаль Яков Пригожий Флориан Герман Николай Девитте Евгений Гребенка

Manuel Salina y Florian Rey 1934 Ojos negros que fascinan;  ojos negros que dominan;  ojos negros, dulces ojos  son tan crueles y tan piadosos.      Ojos negros que arrebatan;  ojos negros que me matan;  ojos negros, dulces ojos,  triste vida de mi corazón.

Перевод 2018 г Очи черны, вы прекрасны Очи черны, вы всевластны Милы очи, очи черны, Так жестоки и так сердобольны Очи черны, что так манят, Очи черны сердце ранят, Милы очи, очи черны, Отчего тоска в моей груди

Просто переводить "Очи черные" обратно на русский большого смысла, конечно, нет. Сочтите этот мой рассказ скорее попытками распутать клубок загадок и легенд, окружающих великий русский романс и его танго-адаптации. Ибо практически все таланты, притронувшиеся к теме "Черных глаз", загадочным образом канули в лету. Распутывать, раз такое дело, начнем приблизительно с конца ниточки, с 1935 года; а до России XIX века дойдем в свой черед.

Хотя на Одеоновском диске 1935-го года 4939-B "tango con estribillo" Канаро проходит как "Ojos negros que fascinan", с кредитами Мануэлю Салине и Флориану Рею, но в базе SADAIC про такую тему вообще ничего не видно. Ибо, когда эта песня впервые вышла в свет годом раньше, то называлась она по-другому - просто "Русский романс (Черные Глаза) на мотив русской народной песни" ( "Romanza rusa  (Ojos negros), Sobre un motivo popular ruso" ). Этот "Русский романс по-испански" вышел вовсе на пластинке, а в революционном формате "Ютюба 1934 года" - как короткометражный звуковой фильм. Первые звуковые картины на испанском появились только за 3 года до этого. В клипе знаменитого испанского режиссера Флориана Рея снялась его ведущая актриса (и невеста), аргентинка Империо Аргентина. Испанец Рей (от рождения Antonio Martínez del Castillo) был поклонником русской культуры (и заклятым врагом социалистов; вскоре он переехал в Германию по приглашению Гитлера, но, когда фюрер начал оказывать прекрасной Империо знаки внимания, то дело закончилось разводом и бесславным возвращением на родину). 

Империо Аргентина, рожденная Magdalena Nile del Rio (и известная друзьям, между прочим, как Малена) специализировалась в жанре фольклорной песни и танца на сцене и в кино. Она гордилась тем, что была единственной женщиной, когда-либо спевшей в дуэте с Гарделем (в снятом в Париже на испанском языке фильме 1933-го года Melodia de arrabal). Хоть про Гарделя и наговаривали, что он голубой, писала она, но на самом деле он просто не любил женское пение - однако не мог устоять перед женскими чарами черноглазой красавицы-землячки. После этого-то Флориан Рей и решил поставить для нее короткометражный фильм с русско-испанской народной песней, обработанной в стиле аргентинского танго. "Очи Черные"-романс уже прогремели по всему миру с гастролями Шаляпина, который добавил в старый текст несколько куплетов, согласно легенде, посвященных своей черноокой итальянке Иоле Торнаги. Обработкой музыки "Черных глаз" для Империо Аргентины занялся Мануэль "Пако" Салина, испанский песенник германского происхождения (настоящее имя которого было Гюнтер Эренфрид Салингер), известный своими адаптациями музыки других композиторов в популярных стилях.

Из всего текста "Черных глаз" Рея и Салины, верный традициям эпохи Франциско Канаро, конечно, оставил только припев-эстрибижо, выкинув два четверостишия куплетов.

А теперь пора двигаться вглубь истории, где все тексты будут уже на русском. Первая остановка - 1928-й год, Париж и Рига. Нет, давайте уж сразу в 1893-й в уездный город Двинск Витебской губернии (ныне Даугавпилс). 17-го числа месяца Тевета 5653-го года по еврейскому календарю, в многодетной семье музыканта Довида Мордуховича Строка рождается младшенький сынишка Ошер - будущий Король Русского Танго Оскар Строк. Город-крепость Двинск был гигантской военной базой, и Строки переселились туда ради работы военными музыкантами, но ко времени рождения Оскара и отец, и старший брат уже работали в театральном оркестре.

Чудом сохранишийся переписной лист с семьей Строков из Переписи 1897 г

"Rigas Tango Karalis": Королю Танго Строку
открывают мемориальную доску в Риге в 2013 г.

Пошедший по музыкальным стопам своей семьи Оскар, однако, написал свое первое (и, как я считаю, лучшее) танго "Черные глаза" только в 35-летнем возрасте, когда бурный роман с секретаршей его рижского журнала, Лени Либман, заставил Строка бросить семью и рвануть со своей черноглазой избранницей в Париж. Видимо, там он и познакомился по-настоящему с танго; там и создал свои прекрасные "Черные глаза", инкрустированные музыкальной фразой из любимого романса "Очи Черные". Любовь черных глаз, как положено, ничего хорошего не сулила, остались только раны сердца да немыслимые долги - и еще это танго, слова которого помог дописать друг-рижанин, казачий есаул Александр Перфильев, потомок легендарного атамана-основателя "златокипящей" Мангазеи и Братского Острога.

Десятилетия спустя, "Черные глаза" Строка добрались и до Аргентины, в прекрасном инструментальном варианте Флориндо Сассоне:

Хотя Оскара Строка вовсю пытались стереть со страниц истории, когда в послевоенные сталинские годы ему "за танго" запретили заниматься композицией, а само слово "танго" было запрещено и заменено на словосочетание "медленный танец", но все-таки про него мы знаем очень многое. А вот на следующем прыжке в глубины истории, у нас уже что ни герой, то догадка.

Из Ревизской сказки купцов Мясницкой слободы:
Транкиль Яр, основатель ресторана,
прибыл в Москву из-за границы в 1826 году...

"Эй, ямщик, гони, брат, к Яру?" Едем в знаменитый пригородный московский ресторан "Яр" за Тверской заставой, она же площадь Новых Триумфальных Ворот, у нынешнего метро "Динамо". 1880-е годы. Ресторация француза Яра, которую мечтательно вспоминал еще Пушкин, и где просаживали родительские золотые на суп из шампанского юные Герцен и Огарев, славится теперь своим цыганским пением. Дело в том, что столетняя история Соколовского цыганского хора не спасла его от гонений в 1850-е годы, когда имперское правительство ввело монополию государственных театров на спектакли и концерты - и на три долгих десятилетия напрочь вытеснило цыганских музыкантов с большой сцены в рестораны и кабаки. Но "Яр" был увеселительным заведением уровня повыше. Его-то музыкальные директора - плодовитые композиторы-песенники Сергей (Софус) Гердаль и Яков Пригожий - и создали "Очи Черные", как цыганский романс.

http://sagittario.livejournal.com/402473.html

Впервые строки из старинной поэмы Евгения Гребенки "Очи черные, очи страстные" соединяются с вальсом "Омаж" Германа как "цыганский романс для голоса и фортепиано" в обработке Софуса Гердаля в 1884-м году (издательство Гутхейль, Москва). В том же году Яков Пригожий выпускает и другую аранжировку того же вальса Hommage-valse de F. Hermann под заголовком "Ты мой рай земной" (Вальс для пения с аком. ф.-п.). Какие там были слова - это надо смотреть в Российской государственной библиотеке, в каталоге которой есть эти ноты. А самая первая версия песни "Очи Черные" Гердаля, возможно, датируется 1881-м годом (Черные очи: Для голоса и хора с фп. / Перелож. Софус Гердаль; Слова Л.В. Ж-вой), хотя опять таки, без похода в библиотеку можно только гадать, совпадает ли в этой композиции что-либо еще, кроме заглавия. По крайней ясно, что пальма первенства в создании романса принадлежит Гердалю, а слова ... может быть, впервые их переменил Гердаль, а может, Пригожий, но мы и так знаем, что слова начали варьироваться очень рано, и лишь знаковая первая строфа поэмы Гребенки неизменно оставалась частью песни.

Очи чёрные, очи страстные

Очи жгучие и прекрасные

Как люблю я вас, как боюсь я вас

Знать, увидел вас я в недобрый час

А вот в чем нет никакой ясности, так это в опубликованных биографиях аранжировщиков Гердаля и Пригожего и композитора Германа.

Софус Гердаль публиковал цыганские романсы в Москве 1880-е, работал в "Яре", а кто он был и откуда - на эту тему по Рунету гуляет смешная легенда, начавшаяся с шутки и переросшая в поверье. Иногда его имя писали "Сергей Гердель", и вот поисковик выдал, что есть современный предприниматель с точно таким именем в Бердичеве. И вот автор одного блога в 2011 году восклицает, "Неужели цыганские романсы написал еврей из Бердичева?" - пусть в шутку, но затем это "открытие" подхватывает весь интернет. На самом же деле - нет ни еврейской фамилии Гердаль, ни имени Софус (есть редкая фамилия Гердель, но родом Гердели в те годы были не из Бердичева, а из Таврической губернии). Зато есть североевропейское имя Софус (мужской вариант имени "София"), и скандинавская фамилия Гердаль (Herdahl, буквально "сенокосная ложбина"). В датском городке Марибо в архиве XIX века даже есть один Sofus Herdahl, цирюльник. Но датчанин ли был родом наш цыганский пианист Софус, или швед - пока сказать невозможно.

Яков Фёдорович Пригожий (1840-1920, Москва) - так определяют энциклопедии автора и аранжировщика бесчисленных русских и цыганских романсов, один из которых ("Мой костер в тумане светит") тоже обрел вторую жизнь в танго Аргентины. Уже что-то, хотя кто и откуда родом, остается загадкой. Немножко известно и про его семью. Брат Якова, Адольф, на пике славе был известнее Якова, и под вальсы Адольфа тоже танцевала вся Россия. Адольф Пригожий гастролировал по России, и одно время владел театром оперетты в Вильне и был женат на звезде оперетты Серафиме Бельской (которая после его ранней смерти вторично вышла замуж за знаменитого актера оперетты, дворянина Габеля-Родона). Адольф умер в Петербурге, и там у них был сын (?) Георгий Адольфович Пригожий, делопроизводитель в конторе Госбанка в 1899-1900х гг. Таким образом, можно предположить, что Пригожие - скорее их настоящая фамилия, чем театрально-музыкальный псевдоним, что они не были цыганами, и что вероисповедания были христианского (ибо иудеям браки с христианами в те годы были запрещены законом). Фамилия "Пригожий" действительно существует, в основном в Восточной Белоруссии, и, как многие схожие с ней фамилии (такие, как "Неплох" - есть такая в моей родне), фамилия "Пригожий" встречалась и у белорусов, и у евреев. У белорусов больше в Витебской губернии, у евреев больше в Могилевской. Имена "Адольф, Яков, Федор" в более поздние эпохи могли быть еврейскими, то в середине 19-го века еще не стали использоваться в качестве русификаций еврейских имен. Имя "Адольф" для русских нехарактерно, но у поляков встречалось часто, и, возможно, могло бытовать и у образованных белорусов? В общем, так и не понять, белорусы ли эти Пригожие или крещеные евреи.


Зато интернетская легенда о происхождении Якова Пригожего есть, и очень красивая: оказывается, что крымские караимы считают, что Яков Пригожий был из их общины, из Евпатории!
Караимская гипотеза, на первый взгляд, имела право на существование. В Евпатории действительно жили Пригожие, даже один Яков Пригожий среди них. Московский Яков Федорович Пригожий сотрудничал с крымскими музыкантами. А цыганская музыка, татарская и еврейская в Крыму и регионе была почти одним и тем же - уж на каких свадьбах цыгане играли музыку, такого народа она и получалась. "Те же лабухи, немного другой результат". Но на поверку оказалось, что Евпатория стало местом жительства Пригожих гораздо позднее, что они евреи-ашкеназы, а не караимы, и что приехали они на юга из Брянского и Мглинского уездов на границе той самой Могилевской губернии (крымский Яков Ефремович Пригожий вообще перебрался в Евпаторию уже после войны, а сестры его пролжали жить в Брянской области). У караимов же такой фамилии сроду не было.
Однако и тут не все так просто. По рассказам караимских историков, в кенассе Евпатории до сих пор есть памятная доска, отмечающая пожертвование, которое, по их словам, Пригожий внес на нужды общины "города своих родителей, да будет благословенна их память". Только фамилия на камне - не Пригожий, а Ефет. (Йефет на иврите в выговоре караимов, а по-русски Иафет, сын Ноя, легендарный прародитель татар, грузин, армян и в общем всего Крыма). Мужское имя Ефет было очень популярно у караимов Крыма, а фамилия появилась в Евпатории в конце 1830-х, куда ее занесла семья репатрианта из Стамбула, караимского мудреца и соратника Фирковича, р. Юфуды Ефета "Косдини" ( ~~Константинопольца, на наречии тамошних караимов). Может ли оказаться, что сыновья религиозных репатриантов стали музыкантами? А вот сфотографируйте для меня тот камень в кенассе, прежде чем крутить пальцем у виска. Да, а почему, скажете вы, Ефет стал Пригожим? О, это просто: Йефет на иврите означает "Красавчик".

В общем снова, как и с Гердалем - и красивая легенда не потдвердилась, и ответа и настоящей биографии музыканта все еще нет.

Но если масштаб мифотворчества о Гердале и Пригожем вас чем-то удивляет, так подождите. Терпение! Это были еще цветочки по сравнению с тем, что вещают про Флориана (Федора) Германа, чей инструментальный вальс "Омаж" обработали под романс пианисты "Яра". 

Чаще всего рассказывают, что Флориан Герман был француз и пришел в Россию с армией Наполеона. Иногда, что будущий романс "Черные глаза" начинался как марш наступающих наполеоновских войск в 1812 году, а иногда - что музыка оплакивала их отступление через ледяную Березину. Иногда даже - что Герман посетил родные места поэта Евгения Гребенки, автора текста будущей песни, на Украине во время Отечественной войны 1812-го года. Но иногда Герман оказывается не французом, а немцем, и даже указывается, что жил он в Страсбурге. Надо отметить, что вальс "Омаж" действительно всегда писался по-французски в нотных сборниках, а некоторые другие композиции Германа - по-немецки. Но только, как показали мои розыски последних лет, Герман был совершенно славянским патриотом из Виленского края, и создавал свои популярные композиции в 1870-х-1890-х гг, более чем 60 лет спустя после Наполеоновского нашествия. А на днях мне удалось раскопать кое-какие подробности и о его юности и семье в Вильно. 

Первым шагом к открытию "настоящего Флориана Германа" стали пронумерованные списки сочинений, известные от нотных издателей. Некоторые работы имели очевидную привязку к событиями и географии. Так, Забалканскiй Маршъ & Тодлебенъ-Маршъ - это его сочинения 37 и 39 сответственно (то есть эти номера датируются Балканской кампанией в русско-турецкой войне 1877-1878 гг., когда страна поднялась в порыве панславянского патриотизма, русская армия пересекла Балканские горы, и генерал Тотлебен покрыл себя славой под Плевной). "Марш русских-добровольцев" также славит патриотизм воинов-освободителей угнетенных народов Балкан.

Из самых поздних композиций Германа, одна написана в честь коронации Николая 2-го (1896).

Работы Германа также публиковались московским издательстким домом Гутхейля, где вышли и обработки Гердаля и Пригожего, но лучше всего они сохранились в каталогах петербургского издательства Бюттнера (которое в 1879-м году слилось с гамбургским издательством D. Rahter, поэтому ноты печатались в Гамбурге и лучше сохранились или чаще попали в оцифровку, чем российские раритеты). После 1900-го года новые работы Флориана (Федора) Германна больше не появляются. 

Соч. 60 - Вторая литовская кадриль написано по мотивам вокальных полонезов Станислава Монюшко, ведущего композитора польского национального романтизма, чьи фольклористические оперы прославились в конце 1850-х - 1860-х годах. Монюшко же вдохновил соч. 56 Германа ("Вечерний напев"). Станислав Монюшко скончался в 1872-м году и достиг еще высшей посмертной славы как польский творец панславянской музыки.  Нетрудно заметить, что то же идейное направление привлекало и Флориана Германа. Наряду с патриотическими маршами и западноевропейскими темами, список его работ пестрит литовскими, украинско-белорусскими (за номерами 30 и 52 - "малороссийские польки"), польскими и русскими фольлорно-романтическими темами. Литовская кадриль, полонез, мазурка, полька... Соч. 61 посвящено лесной деревне Рубно неподалеку от Вильнюса (теперь называется Киртимай... и то и другое название означает просто "вырубка"; в те годы тамошней усадьбой владела семья Даукша). Генерал Тотлебен, герой соч. 39. также базировался в Вильне. Но самое примечательное издание нот Флориана Германа вышло на польском языке в 1881-м году, в знаменитом виленском издательстве Элизы Ожешко, героини Восстания 1863 года, лишь чудом тогда избежавшей сибирской ссылки, писательницы и идеолога Позивитизма, движения польской национальной мысли, которое отвергало новые восстания и ставило во главу угла будущего Польши ее культуру и тесные культурные связи между всеми народами польских земель. Издательский дом Ожешко вскоре был закрыт царскими властями, но замечательный буклет "салонных танцев" Германа успел увидеть свет под заглавием "Виленский Карнавал", с панорамой города на обложке и 6-ю патриотическими композициями внутри: Литовский контраданс, Огненная мазурка, две мелодии, посвященные рекам Вилии и Неману, и две, воспевающие языческую славу старой Литвы (посвященные языческой жрице-вайделотке и громовержцу богу Перуну).  И в этом буклете мы снова находим посвящения Монюшко.

Один из набросков
Чеслава Монюшко, отца композитора,
с войны 1812 года

Заинтересовавшись судьбой Станислава Монюшко (которого я считал варшавянином), я с удивлением узнал, что он прожил почти 20 лет в Вильнюсе, приехав туда 21-летним выпускником на невысоко оплачиваемую работу органиста костела. Монюшко, кстати, был самым настоящим сыном Наполеоновского офицера (его отец, поборник независимости Литвы, присоединился к французским силам в чине капитана Литовских Конных Стрелков). В Вильнюсе Станислав и женился на дочери видной немецкой благородной семьи, и скоро его дом (а точнее, дом его тестя Мюллера) стал центром музыкальной жизни города. Пока что еще безвестный, композитор подрабатывал уроками, и известен был готовностью учить музыке без оплаты, ради искусства. Как мы скоро узнаем, Флориан Герман был только на 3 года моложе Монюшки, и жил на той же улице; у них даже были общие ученики. Я уверен, что Герман получал не только вдохновление, но и уроки композиции у своего одаренного и щедрого, но пока еще не знаменитого соседа.

Немецкая ул., 26. Дом Монюшко (точне Мюллера, его тестя) -
центр музыкальных вечеров в Вильне 1840-х-1850-х
В 1820-х Германы жили по соседству. 

Посвящения ранних работ Флориана Германа - предполжительно, ученицам Лидии, Юлии, Софии - заставляют предположить, что в молодости он работал учителем фортепиано. Hommage-vals (будущие "Очи черные") - одно из ранних сочинений (номер 21), безусловно, написанных не позднее середины 1870-х (и одно из самых популярных, судя по наличию в каталогах Ратера-Бюттнера дополнительных "обновленных" и оркестровых аранжировок)

Связь Флориана Германа с Вильнюсом уже казалась несомненной к тому моменту, когда мне удалось найти самую раннюю, ученическую работу Флориана Германа в каталоге бывш. императорской библиотеки. Эти полонез 1840 года, посвященный (по-французски) Устинову, директору Виленской гимназии, надворному советнику и кавалеру многих орденов, от благодарного ученика Флориана Германа. Литография Михала Пшибыльского, Вильна. (dédiée du m-r Ustinoff, directeur du Gymnase imperial du gouvernement de Vilna, conseiller de la cour et membre de plusieurs ordres et composée pour le piano-forte par son très humble élève Florian Herrmann. - Vilna : lith. de Przybyłski). Датировка 1840-м годом не точна, так как сама литография не датирована, но поступила в библиотеку предположительно в 1840-м. Но Александр Васильевич Устинов, живописец и педагог, действительно был директором 1-й Виленской мужской гимназии в 1836-1843 гг. И литографические издания других нот мастерской Пшибыльского тоже известны, и датируются 1830-ми гг. Так что оказалось, что Флориан Герман (Florian Herrmann) - это настоящее имя композитора, и что он учился в Вильне в конце 1830х. И не из простой семьи, если отдавали сыновей в гимназию еще в первой половине XIX века! Поскольку в адрес-календарях и справочных изданиях XIX века мне не удалось найти Германов из Вильны, то оставалось предположить, что это была не чиновничья и не торгово-промышленная семья, а дворянская. Действительно, польский генеалог Ивона Дакиневич сумела отыскать Германов в метрических книгах Виленского католического деканата аж в 1740-х годах!  На мой запрос Илона ответила, что эти Германы были предположительно из Гедройцев или Подбрежья, к северу от Вильны. И вскоре в "Сенатских объявлениях" за 1844 год я нашел упоминание об одном местном Сыкстусе Германе, дворянине. Эта находка придала азарта моему поиску, хотя вскоре обнаружилось, что я увлекся ложным следом "не того" дворянского рода Германов.

"Погоня", исторический герб
Литвы, на Острых Вратах.

Ивона Дакиневич посоветовала мне спросить видного литовского генеалога Сигиту Гаспаравичене. Сигита ответила, что ей известен дворянин Петр Герман, семья которого жила в XIX веке в самой Вильне. Петр Герман, выходец из Вармии, не был потомственным шляхтичем; бывший купец, он был удостоен дворянства за заслуги на должности Виленского Магистрата. Его сын Игнац Тадеуш учился в Виленском Университете, работал домашним учителем у самих князей Огинских. Увы, и этот след оказался ложным. Но, наконец, на сайте Чеслава Малевского, специалиста по шляхте Литвы, в списке участников Дворянских Выборов Виленской губернии за 1834 я заметил, что бывший уездный предводитель Виленского дворянства, приехавший на выборы из дальних мест, остановился в дома Германа на улице Остробрамской - центральной артерии Старого Места, пересекающей гродскую стену под знаменитыми Святыми (Острыми, или Рассветными) Вратами.

Остробрамская улица в 1840-х гг. Здесь жил Флориан Герман?

"Флориян" Герман в списке учеников Виленской гимназии 

Я написал Чеславу Малевскому, и тот подтвердил, что такой Флориан Герман есть в списке учеников Виленской мужской гимназии за 1835/36 учебный год. Учился он тогда в IV классе, ему было 14 лет. Из дворян, житель г. Вильна, вероисповедания римско-католического. И вскоре, за считаные недели, вся головоломка собралась! Отец Флориана, Иоганн Герман, известный по-польски как Ян Каролевич или по-русски как Иван Карлович, был школьным учителем. Закончив образование в Дрездене и Бреслау "и далее в Королевстве Прусском", Иоганн Герман начал преподавать в Лютеранско-Евангелической приходской школе в Вильне 1-го сентября 1812 года. Он женился на Элеоноре Марьянской, тоже католического дворянского рода, в 1819 году. Флориан, третий из их 4-х детей, родился в 1822 году. Иван Карлович Герман пошел в гору по служебной лестнице, преподавал в школах, в том числе в Дворянском Институте - единственной школе, где после Восстания 1831 года сохранилось преподавание на польском. Чтобы сохранить сословный статус, Герман в 1839 году должен был принести специальную присягу на верноподданство Империи. Он продолжал преподавать в лютеранско-евангелической школе, и вышел на пенсию в середине 1840х в чине титулярного советника, а затем открыл собственную частную школу-пансион. Иван Карлович Герман умер в 1860-м году (будучи прихожанином немецкоязычной Конгрегации Св. Мартина при Аннинском костеле), а его вдова в 1867. Вместе со своими детьми они похоронены на Бернардинском кладбище над рекой Вилией, ныне полузаброшенном. Расположение их памятников пока неизвестно.

Три момента из этих записей, найденных в Государственном историческом архивы Литвы, проливают особенно яркий свет на эпоху и судьбу Флориана Германа: что Иоганн Герман начал преподавать в Вильне как раз когда Наполеон готовил свою армию к Бородинской битве; что юный Флориан жил, по крайней мере какое-то время, по соседству с "Домом Монюшко" на Немецкой улице; и что одноклассниками Флориана в гимназии были братья Кюи, сыновья их учителя французского и старшие братья самого знаменитого из будущих учеников Флориана.

Формулярный список Виленского школьного округа 1832 г.
Иван Карлович Герман "из иностранцев", поместьями не владеет.
9-летний сын Флориан в составе семьи в правом столбце. 

Итак, отец Флориана Германа прибыл в Литву из Пруссии и начал преподавать в сентябре 1812 года, в разгар Отечественной войны. Означает ли это, что Иоганн Герман был частью военной машины Наполеона? Какую роль, вообще, играли Пруссия и Литва в этой судьбоносной войне? Мы из школьной программы помним в основном только Бородино, Москву "спаленную пожаром", и ,если сильно напрячься, то Малоярославец и Березину. Ну еще из Толстого Аустерлиц, но с комментарием "а почему такое место, это слишком долго объяснять". Никакой Литвы, где, как оказывается, Наполеон напрасно ждал капитуляции русских дольше, чем в Москве. А мне хотелось представить себе, какие народы и профессии шли с ним, какие - до него, и насколько логично было бы ожидать приезда новых мигрантов уже в ходе самой войны, ближе к началу учебного года. Как любитель исторической поэзии, я сразу обратил внимание на строки уже упомянутого здесь отца Монюшко из его поэмы "1812 год". Как по-детски восторженно ждет Вильна Наполеона, даже и пока она танцует на знаменитом балу Александра в Закрете под Вильной в ту ночь, когда Бонапарт переходит границу!

Czeslaw Moniuszko  1812 rok ...Wilno Litwy już stolica Jak przed ślubem ta dziewica Sama nie wie jak radować Swój rumieniec rada schować    Bo przed chwilą tańcowała I w Zakręcie balowała...

Чеслав Монюшко "1812 год" ...И Вильна уж, Литвы столица Как перед свадьбою девица Не знала, как счастливой быть И как румянец щек ей скрыть Ведь прежде срока танцевала, В Закрете на балу плясала...

На французской медали "За взятие Вильны",
Наполеон вручает поляку и литовцу саблю и щит.

Вырисовывается война, которая, будучи для России "Отечественной", для Польши была "2-й войной за  независимость"; Пруссия как подневольная союзница Наполеона, полная стыда и унижения; Польское Варшавское герцогство, возложившее национальные надежды возрождения Великой Польше на Наполеона, который очень непрочь был поэксплуатировать эти надежды, давая как можно меньше взамен; и недолговечное Великое Княжество Литовское, не настолько однозначно полное национального про-наполеоновского душевного подъема, как Польша, но и не настолько полное отвращения, как Пруссия.
И Пруссия, и Россия бились в анти-Наполеоновских коалициях, но, терпя поражение за поражением, вынуждены были принять унизительный Тильзитский мир в 1807. Для Пруссии этот мир означал потерю половины территории, ввод французских оккупационных войск, и обязательство выставлять войска для военных кампаний Наполеона. Немало прусских военных-патриотов перешло в результате на российскую службу, полагая, что Тильзитский союз Александра и Наполеона будет недолговечен, и ожидая случая отомстить за потерю независимости родины. Великий генерал Клаузевиц, переметнувшийся тогда к Александру, сумел позднее, когда Наполеон уже бежал из России, договориться с коллегой, прусским генералом Йорком, о выводе прусских войск из наполеоновской армии. Так, без согласия кайзера в оккупированном французами Берлине, они смогли закулисным сговором профессионалов разрушить ненавистный Тильзитский договор.
Варшавское герцогство было создано Наполеоном из отторгнутых у Пруссии, а затем и у Австрии, польских земель (эти-то Наполеоновские войны считались "1-й войной за независимость Польши" и предтечей 1812 года). Поляки мечтали о полномаштабном королевстве, о возврате контроля и над землями, отошедшими к России - Украиной, Белоруссией, Литвой - но вынуждены были довольствоваться марионеточной конституционной монархией-герцогством с саксонским правителем на троне, Наполеоновским маршалом из польских эмигрантов в роли военного министра, и расплывчатыми обещаниями о будущем. Массовый призыв в войска и подчинение всей экономики ради наполеоновских войн были ценой этих патриотических надежд.

Уланы Герцогства Варшавского

Когда Наполеон переходил Неман, а Александр танцевал на легендарном балу в Закрете под Вильной (на самом деле ночь напролет раздавая приказания) то, казалось, окончательная победа французов на континенте близка. В первом же сражении гигантская армия Наполеона даст русским такой урок, что они запросят о мире. Но, как мы знаем, русские этого сражения не дали. 16 июня 1812 года в оставленную русскими без боя Вильну первыми ворвались польские уланы. За ними въехал Наполеон, встреченный населением как освободитель. В основном польским населением. Многие русские и немцы покинули город перед приходом французов. Наполеон сразу занялся административным обустройством края. 1-го июля начало работать временное правительство Литвы. Ректор Виленского университета Снядецкий, оставшийся, как он позже объяснял, дабы спасти музей и библиотеку университета от разграбления, возглавил Комитет Народного Просвещения. Сам Университет так и не смог открыться для занятий в том году по причине бегства германской профессуры вглубь России. 10 июля из Варшавы приехал делегация герцогского сейма, но Наполеон отказался провозглашать королевство, объяснил, что территориальные претензии Польши к Австрии невозможны, и потребовал, чтобы поляки для начала доказали свою верность, восстав повсеместно против России. Виленская шляхта была в волнениях и потому, что и Пруссия, и (по команде Наполеона) Варшавское Герцогство отменили крепостное право, да и он сам под Вильной встречался с крестьянами на эту тему. Что если и в Литве крепостных бы освободили по французскому приказу? (Осенью в Москве Наполеон таки отдал такой приказ, но было уже поздно). Добавляло неуверенности и то, что, переходя Неман, Наполеон прочитал войскам речь о вступлении на вражескую территорию, а не на освобождаемые земли союзной Польши - и последовала волна мародерства. И то, что церкви и монастыри обложили военным налогом, что при русских было неслыхано. Но все-таки 14 июля 1812 года временное правительство Литвы объявило о присоединении к Варшаве. Велась запись добровольцев в войска, хотя поначалу только 33 человека откликнулись на 1000 позиций в Старой Гвардии.

Отступление французов. Картина Прянишникова. 

Через месяц после вступления в Вильну, Наполеон уехал, так и не дождавшись ни уступок от Александра, ни всеобщего польского восстания. время только потерял, потом ему аукнулось. А 20 тысяч пруссаков генерала Йорка под командой французского маршала Макдональда выдвинулись под Ригу. Конец лета и осень в Вильне прошли под знаком эпидемии тифа и дефицита дров. О Бородине местные газеты напечатали 9-го сентября. Во время безцельного стояния в горящей Москве, Нaполеон таки решился провозгласить Польское королевство, но это уже прошло как-то мимо. Снова он показался в Вильне уже 23-го ноября, оторвавшись от остатков разбитой армии, преследуемой такими же оборванными и голодными русскими войсками. В город он не заезжал, только переменил коней и объехал предместьями. 11-милионная казна Наполеона была разграблена, только 4 миллиона франков досталось русским властям. 12-го декабря - ровно через 6 месяцев после отъезда из Вильны - Александр вернулся. Его манифестом жителям Западных губерний была дарована амнистия. Сняты были и запрещения на имения тех, кто служил Наполеону (к большому разочарованию Кутузова, который уже положил глаз на имения шляхты). А 31-го декабря были амнистированы и курляндцы. Только пленные еще оставались ждать конца военных действий или особого указания государя. Один из высокопоставленных военнопленных, баденский подданый генерал Грольман, кстати, умер на квартире Германа (Дело архива Виленского генерал-губернатора за старым номером 32 за 1813-й год). 80 тысяч трупов, собранных по улицам, монастырям, домам и сарям Вильны, хоронили и сжигали еще до марта месяца.

Людвиг Теодор Дитрих Христиан
 фон Грольман 1777 - 1813 (Вильна)

Поскольку один из погибших, генерал Людвиг фон Грольман, упоминается вместе с Германом, о нем можно рассказать подробнее. Ранен в ногу под под Березиной, через две недели захвачен в плен. В плену их грабили, раздевали, приходили грабить по следующему кругу, выгоняли на улицу, избивали, какого-то присмотра не было, товарищ его так и сумел сбежать. Раз их сердобольный крестьянин пустил в сарай, другой раз евреи в шуль, один раз пруссак-русский офицер подкинул одежду, другой раз польский помещик прикормил. А семья была видная, потомственные юристы и политики, брат - министр иностранных дел Гессена, покойный отец-профессор - рьяный обличитель масонства и революций, отказавшийся от дворянства в знак протеста, другой брат написал конституцию Гессена после поражения Наполеона. Людвиг был военным писателем, поклонником Горация, единственный военный в адвокатской династии. Всем братьям было даровано дворянство, от которого отказался когда-то их отец. Узнав, что Александр в Вильне, Грольман рванул туда в расчете получить освобождение и проезд домой, шел 5 дней, оборваный, промокший. Его принял Великий Князь Константин, выдал сто рублей, чтобы Грольман привел себя в порядок и приоделся перед высочайшей аудиенцией. Но Грольман слег, и так и не смог увидеть царя до его отъезда, и остался в положении пленного. Успел только написать домой, прося денег. Через три недели его не стало. Ему было 35 лет.

Евангелический лютеранский приход,
во внутреннем дворе на Немецкой
за углом дома Монюшко.

Адреса Иоганна Германа в Вильнюсе в 1813 году мы не знаем; неизвестно и как он оказался в тифозной столице Временного Правительства Литвы в 1812 году. Что учителей там был недобор, это мы уже поняли. Но тиф, грабежи, недостаток продовольствия и топлива, дороговизна ... не самое привлекательное место была Вильна для поездок ради преподавательской работы. То ли все-таки его специально по знакомству пригласили. То ли он был тыловиком прусского корпуса Йорка и нашел работу поспокойнее (а может, и позже, чем записанная задним числом дата 1 сентября). То ли даже фронтовиком. То ли сбежал от Наполеона еще до 1812 года, а дальше бежать уже не смог. Какие-то недостающие подробности могу еще всплыть из дела о прсяге Германа на верноподданство, или из переписки об открытии его частной школы. Но где жили Германы, нам кое-что известно из метрик. Например, новобрачные в 1819 году жили в Бернардинском заулке, около самого университета. А к 1825 году они переехали на Немецкую улицу в "посессию номер 371", одно из владений Евангелической Лютеранской общины (работодателя И.К. Германа) на Немецкой, рядом с домом будущего зятя Монюшко. Так что Флориан подрастал бок о бок с семьей невесты Станислава Монюшко...

Вильно, посессия 371. У вельможных Яна Германна и Элеоноры ур. Марьянской рождается сын.
Крестные, кстати, тоже немцы - вельможный Карл Вагнер и Регина Гильзениц.

Как я уже упоминал, гимназическим преподавателем французского у юного Флориана был Антуан Кюи, француз, перешедший в Российское подданство в 1811-м году (про него тоже часто, и ошибочно, пишут, что он "пришел с армией Наполеона и остался после Березины"!). Старшие сыновья учителя французского, Наполеон и Александр Кюи, были одноклассниками Флориана Германа, а младшего, Цезаря, молодой Флориан Герман учил игре на фортепиано (а когда у мальчика проявился талант композиции, то сам Монюшко взялся давать ему уроки). Уже начиная с 1860-х гг. ученик Германа и Монюшко, Цезарь Антонович Кюи, став композитором "Могучей Кучки" и одним из лидеров преобразования российской музыки в национальном ключе и изучения музыкального фольклора, перенес идейную направленность своих польских учителей в русское народное русло.

Рубно (усадьба и весь) на польской карте 1933 года. Там, где на карте отмечен "Лес Рубёнковский", теперь птичий заповедник, а прямо за ним поднимаются кварталы современного Вильнюса.
Вставка - из информации о Виленских Германах из книги Чеслава Малевского. В окрестностях Вильнюса было несколько семей Германов, и одна из них действительно владела собственностью в веси (деревне) Рубно и близлежащих застенках (хуторах) Лариново и Новянки в конце 1870-х- 1880-х гг. (когда Флориан пишет свои "Воспоминания о Рубно").

Теперь, когда наша машина времени преодолела целое столетие и перенесла нас из 1930-х в 1830-е годы, нам больше не требуется путешествовать во времени: создатели первого романса "Очи Черные", Евгений Гребенка и Николай ДеВитте - оба как раз в это время в расцвете творческих сил, и оба неплохо изучены историками (хотя загадок и невероятных легенд в истории "Черных очей" от этого не убавляется)

Евгений Гребенка или Гребинка - классик украинской литературы, автор замечательных басен, фольклорных поэм, одновременно смешных и грустных, и национально-романтических исторических романов об Украине. Несколько стихов написал он и по-русски, в том числе популярную фольклорную песню "Помню, я ещё молодушкой была". "Очи черные" - поэма для него в высшей степени нехарактерная, не народная, не юморная, а пронизанная тоской  и предчуствием заслуженной гибели ... но, с другой стороны, что только ни делает с человеком огонь любви... На момент публикации поэмы, Гребенке было 31 год, а его избраннице Марии Ростенберг - 15. Через полтора года они поженились и уехали в Питер. Мария Ростенберг была дочкой курляндского немца-офицера, получившего полтавскую усадьбу неподалеку ит семейного гнезда Гребенки в приданое за мамой Марии, которая умерла вскоре после рождения дочки. Мария была в хороших отношениях с мачехой и девятью сводными братьями и сестрами, но надежды на долю семейного достатка так и не сбылись при жизни Гребенки, и он буквально растратил последнее здоровье, работая в две жилы без отпуска, чтобы обеспечить роскошную жизнь в столице молодой жене. В 36 лет, Евгений Гребенка скончался от туберкулеза. То есть предсказание поэмы как бы сбылось - он действительно принес себя в жерву ради любимой.

Видные историки русского романса Елена и Валерий Уколовы уверяют, что "Очи черные" никак не могли быть творением идущего под венец Гребенки, поскольку всего через месяц после публикации поэмы в январе 1843 года, цензурный комитет уже принял к рассмотрению песню Николая ДеВитте на слова этого стихотворения, причем и тема, и лексика поэмы были совершенна характерны для жизни и творчества ДеВитте с его роковой, несбыточной любовью и поэтикой страдания и гибели - а любовь ДеВитте к литературным мистификациям с псевдонимами и публикацией стихов под чужими именами тоже не знала границ. Внук перешедших на русскую службы голландцев, Николай ДеВитте был и поэтом, и композитором, и виртуозом игры на арфе. Как и его ровесник Гребенка, ДеВитте прожил очень мало - только 32 года. Уже через год после публикации романса "Очи Черные", Николая не стало. Всех сожгли эти роковые глаза.

Кому бы не принадлежали первые слова романса, музыка знакомого нам шедевра не имеет ничего общего с нотами ДеВитте. Его музыка была мазуркой, с совершенно иным эмоциональным ладом, выражающим скорее удовлетворение, чем роковое предчуствие. Уколовы отмечают, что цыганский романс "Очи черные" упоминается в книге 1859 года, и  остается подозревать, что цыганские певцы уже интуитивно переработали музыку "Очей" задолго до Гердаля, подобно тому, как и другой классический романс ДеВитте - "Что делать, сердце, мне с тобою" - попав в цыганский репертуар, сохранил текст, но коренным образом изменился музыкально. Так что, возможно, звучанием надрывного, жестокого вальса "Черные глаза" были изначально обязаны цыганским музыкантам, еще до того, как Софус Гердаль соединил стихи с музыкой Германа. Но эту загадку уж точно никому не разгадать....

La Colegiala

"Студентка" Ля Колехьяла - еще один из переводов, канувших было в лету вместе со старым вебсайтом. Следов действительно нигде не осталось, но в Новый год текст восстановлен по памяти!

В своих комментариях к тексту, безвременно ушедший Майкл Кругман называл героиню песни "бедной (богатой) студенткой" - ибо колледж был в Аргентине 1930-х развлечением для богатых, а уж особенно если там училась девушка - и обращал внимание на то, что Энрике Родригес действительно в основном работал на частные вечеринки обеспеченной публики, а не на массовую милонгу. Зато и требовалось работать "за двоих": в то время как на большом танцевальном вечере традиционно танго-оркестр перемежал игру с тропическим или джаз-бэндом, оркестр Короля Фокса называл себя "оркестром всех ритмов" и обеспечивал оба жанра.

На рекламном объявлении (утащенном с проекта Кругмана "Tango Time Machine") - редкий пример вечера в танцзале в Парке Ретиро, на котором играли и Родригес, и Донато. Дата - воскресенье, 28 октября 1945 г. "

"Парк развлечений Ретиро", на месте которого теперь отель Шератон, располагался напротив "Английской Башни" (подаренной британской короной к 100-летию аргентинской революции). После Фолклендов, конечно, башню переименовали, и сама Английская Площадь стала Площадью Аргентинских ВВС. Фото танцзала Palacio del Baile из блога http://www.arcondelrecuerdo.com.ar

La colegiala Música y Letras: Enrique Rodriguez Roberto "Chato" Flores 1938 Ella es una pobre colegiala Que jamás salió de su pasión Por doquier y siempre tuvo ganas       Ser la dueña de su corazón. Estudió la físiografía La retórica cursó en un mes del violín conoce la armonía Y además un poquito de francés Nunca tuvo amores Ni un amargo sinsabor Pero busca un hombre Que le diga qué es amor Yo no sé por qué cupido enseña La desgracia de una gran pasión A una niña que inocente sueña Y que tiene miedo de un ratón

перевод Натальи Орловой Вот идет бедняжка ученица, Первой страстью ошеломлена. Жизнь её - как чистая страница, Где чертила раньше лишь она. У нее по физике пятерки, Курс риторики за месяц сдан И взялась за скрипку только только, А французский почти уже шарман Ни любви не знала, Ни обиды горьких слов Лишь того искала, Кто покажет ей любовь Отчего, Амур,  ты так жестоко Преподал урок больших страстей За мечты невинного ребенка, Что боится каких-то там мышей.