Nada

Нада, "Ничто", знаковый текст Орасио Бастерра Сангинетти, одного из самых талантливых и загадочных поэтов Золотого Века Танго, стремительного промелькнувшего по небосклону танго-мира и стремительно преданного забвению - настолько тщательно, что неизвестна ни одна фотография поэта, написавшего более сотни текстов танго для всех ведущих оркестров. Буэнос-Айрес умел стереть из памяти тех, кого хотел забыть.

Орасио Бастерра родился 14 марта 1914 года в Монтевидео в семье иммигранта из страны Басков. Перебрался в БсАс он, видимо, еще подростком, когда разруха после Великой Депрессии гнала уругвайцев на заработки на ту сторону Ла-Платы. 20-летнем парнишкой, он уже работает у самого Хорхе Луиса Борхеса в "Ревисте", иллюстрированном приложении к газете "Критика", где у него своя была секция мудростей-анекдотов (один из примеров - на иллюстрации).

Первый танго-текст он написал в 1940-м для земляка-уругвайца Эдгардо Донато, но по-настоящему включился в бешеное танготворчество Золотого Века в 1942-м году, переложив на кастежано русскоязычное танго "Хитана Руса" по просьбе друга и коллеги еще со времен "Ревисты". Успех "Хитаны" в одночасье превратил Орасио Сангинетти в одного из самых востребованных поэтов-песенников (именно так, под девичьей фамилией матери, он стал подписывать свои стихи). "Nada" и "Tristeza marina" - пожалуй, самые знаменитые из них, хотя для наших краев он особо славен и тем, что переложил "Костёр" на кастежано ("En el volga yo te espero").

Личная жизнь поэта категорически не складывалась - связь с фатальной женщиной, ее измена и бегство, депрессия. Но по-настоящему все разрушилось в 1951-м году, когда Орасио, защищая свою сестру от угрожавшего ей мужа, застрелил его. Закон чести требовал, чтобы он или покончил с собой, или ответил за кровь перед судом, но Орасио Бастерра с помощью влиятельных покровителей, таких, как Освальдо Пуглиезе, смог бежать в Уругвай, и тогда общество предало его остракизму. Несчастный поэт умер всего несколько лет спустя в Монтевидео, в возрасте 43-х лет, всеми оставленный.

Первое и самое классическое исполнение "Nada" - Ди Сарли, 1944. Но Бьяджи тоже незабываем, а еще Кало...

Letra: Horacio Sanguinetti  (Basterra) Música : José Dames He llegado hasta tu casa... Yo no sé cómo he podido... Si me han dicho que no estás Que ya nunca volverás Si me han dicho que te has ido. ¡Cuánta nieve hay en mi alma! ¡Qué silencio hay en tu puerta! Al llegar hasta el umbral Un candado de dolor Me detuvo el corazón... ¡Nada, nada queda en tu casa natal! Sólo telarañas que teje el yuyal... El rosal tampoco existe Y es seguro que se ha muerto al irte tú ¡Todo es una cruz...! ¡Nada, nada más que tristeza y quietud! Nadie que me diga si vives aún... ¿Dónde estás? Para decirte Qe hoy he vuelto arrepentido A buscar tu amor... Ya me alejo de tu casa... Y me voy yo ni sé dónde... Sin querer te digo adiós Y hasta el eco de tu voz De la nada me responde. En la cruz de tu candado Por tu pena yo he rezado, Y ha rodado en tu portón Una lágrima hecha flor De mi pobre corazón...

Перевод: Мик Авраменко, Наталья Орлова К твоему пришел я дому... Как сумел прийти, не знаю! Ведь сказали – тебя нет, И утерян даже след, Что уехала, сказали! Снег в душе кружит метелью, Тишина стоит за дверью! Лишь ступаю на порог, И на сердце, как замок, Боль повисла тяжело. Нет уж ничего в твоем доме родном… Только паутина в бурьяне кругом. Роз твоих, конечно, тоже нет – засохли все, как только ты ушла, И на всём здесь крест! Больше ничего – тишина и печаль… И никто не знает, ты вовсе жива ль, Чтоб сказать, что я в раскаяньи вернулся завоёвывать любовь твою. Дом пустынный покидаю И куда идти, не знаю. Тихо выронил «прощай» – Только эхо невзначай Твоим голосом ответит. На кресте дверной заворы Я принес тебе укоры, И разбила сталь замка В очертания цветка Сердца бедного слезу.

Это исторический текст, надо сказать - не только пропавший вместе с былым форумом, но даже и не отразившийся ни в каких "машинах времени былого интернета". С течением лет часто замечаешь наивные ошибки прошлого, ан оно все равно греет сердце. Но надо сказать, что, действительно, к последней строфе смысл перевода очень, очень далеко отходит от вдохновившего его оригинала. Как настоящей эксперт по поэтизированной, отшлифованной точности, Лариса Янсонене не смогла это так оставить и предложила собственный замечательный перевод, который я не могу не добавить:

Я добрался до твоего дома,
Не знаю, как я только осмелился!
Вдруг мне скажут, что тебя нет,
Что  ты никогда  не вернешься
Вдруг я услышу: Она уехала”

В то время, как  в моей душе вьюга,
У твоей двери гробовая тишина.
Приближаясь к порогу,
Чувствую, как висячий замок  сжимает до боли мое  сердце
и оно  останавливается.

Но никого, никого не осталось в твоем родном доме!
Только паутина обвившая сорняки.
Больше нет розария,
Ясно - все погибло с твоим уходом.
                             
Это - мое испытание, мой крест:
Ничего кроме тоски и  оцепенения.
Никто мне не скажет, жива ли ты еще,
Где же ты? Зову тебя, чтобы сказать:     
 “Я приехал в раскаянии,  с надеждой возродить твою любовь.”

И вот я уже отдаляюсь от твоего дома,
Совершенно не представляя куда идти,
Не желая того, говорю “прощай”,
Но жду эхо твоего голоса.
Пока не понимаю, что ответа не будет.
 
Я молился перед крестом твоего засова
О смягчении твоего приговора,
И моя молитва проникла через ворота,
И из моего убитого горем сердца вытекла одна слеза,
И  превратилась в цветок....